Эти отношения складывались не просто. В моей юности все вокруг говорили, что живем мы из рук вон плохо, а на западе - все шикарно. Большие магазины, наполненные товарами, великолепные дороги, комфортабельные машины. Зарубежье представлялось каким-то раем, местом жизни просветленных людей, где есть порядок, закон и творческое созидание. Многие грезили заграничным, хотели уехать и уезжали.
Родина всегда представлялась мне унылым, беспросветным местом, где единственным возможным исходом личного развития является деградация.
Вчера наша дружная редакция за чашечкой пуэра, как водится, принялась обсуждать что-нибудь новое и интересное. Начали мы с француженок. И это было потрясающе.
Какая первая ассоциация возникает у славянских барышень при упоминании слов "Франция", "француженка", "французский"? Скорее всего у каждой своя, но общее и бесспорное - это, пожалуй, - Париж, красный берет, чуть картавый и романтичный язык ("Je t'aime!", "Merci, le chemin!") и ... круассаны.
Что ж, когда вы решите, что у меня депрессия, вы посоветуете мне принимать лекарства. Я знаю сотни таких людей, и они живут вполне нормально. Сейчас я иду на работу, приняв новые антидепрессанты. Потом я обедаю с родителями, нужно убедить их, что со мной все в порядке.