А началось все с того, что пришлось немного поштудировать немецкий романтизм. Честно, не большой фанат Гёльдерлина и иже с ним. Я уже готова была с легкой душой распрощаться со страдальцами, когда со дна души ко мне что-то поскреблось. "Открой мне", - прошептало оно.  Это был Гофман. 

В тот год на каникулы меня на неделю отвезли к тете. Тетя была белокура и прекрасна. С завивкой в стиле Мерлин Монро.  Ее муж был красив: высок, селен, голубоглаз. У них был большой двухэтажный дом из желтого кирпича, пестрая клумба во дворе и яблоневый сад за домом. Дом стоял почти на окраине и можно было видеть лес из окна, который сразу был каким-то диким. Никаких тебе переходов с наивными березками и стоянками для туристов. В лесу росла земляника. Тетя уходила на работу, дядя еще раньше, а я дожидалась их. В обед она приходила, садилась на телефон и звонила маме: "ты представляешь, я ей оставила покушать на кухне, сама ничего себе взять не может." Мне просто не хотелось. Игрушки, оставшиеся от их детей, уехавших на отдых к Черному морю, были глупыми, дом большой, а на улице ветер. И этот ужасный бред каждое утро: "Только не подходи к дядиному креслу, поломаешь." Естественно, как только эти розовый тетин плащ скрывался за поворотом, я садилась в эту удивительную штуковину и начинала изо всех сил раскачиваться. Это было первое кресло-качалка в моей жизни. В один из дней решила штурмом взять библиотеку. Как оказалось, брать там особенно было нечего. Тоскливые взрослые книги. Батюшка - Лев Николаевич. Да как же жить нам? И т.д. и т.п. Я уже хотела в отчаяньи пойти поиграть на пианино, как в конце полки что-то блеснуло. Протянула руку и - вот она. На обложке золотыми буквами было выведено - Э Т А Гофман. Сказки. Что-то я читала, что-то нет. Раскрыла книжку. Уселась на пол. Почему-то вдруг стало тоскливо. Сжалось сердце. Иллюстрации.  Они были абсолютно злы и безумны.  Сейчас не могу вспомнить ни одной - только бездонное чувство ужаса.  Так резко вдруг наступила тишина. Четко услышала  шаги на верху. Кто-то сел в качалку и стал, поскрипывая, раскачиваться. От зала, где была библиотека, нужно было пройти коридор, открыть дверь. Сначала  хотела осторожно, но потом пулей, спотыкнувшись обо что-то вылетела на улицу.  До прихода тети с работы было три часа. Просидела их на скамейке. Стараясь не смотреть в сторону дома. На следующий день сделала тоже самое. Было ветренно, время от времени начинал накрапывать дождик. Но мне было все равно. 

" Ты так любишь гулять?" - удивлялась тетя. Нет, тетя, я не любила. Просто не могла существовать рядом с этой книгой. Наступила пятница. Я в отчаянии сидела на скамейке, когда увидела приближающуюся маму. Такого счастья от ее вида, наверное, больше никогда не испытывала. Зарылась в нее, вдыхая ее уют, сладкий запах, спасение. 

Сейчас, вспоминая, надеюсь, это было всего лишь выдумкой. Выдумкой детского воображения.