Оставила «Чапаев и Пустоту» — для подрастающего поколения, которому все-таки необходимо пережить увлечение Пелевиным, как необходимо попеть песен под гитару на скамейке и хлебнуть тайком от мамы теплого пива.

Вообще-то я редко изгоняю героев с их полок — разве что в случае сильнейшего разочарования. В случае с Пелевиным было именно так.

«Чапаев и Пустота» в свое время стала самым настоящим откровением — в ней было все:

• и потрясающей глубины метафоры,
• и неожиданный сюжет,
• и только-только входящий тогда в моду философский Восток,
• и резкое смещение привычных точек зрения и углов подачи.

В общем, то, что нужно Молодости: свежесть, новизна, глубина, правда. И мы зачитывали «Чапаева и Пустоту» до дыр и с трясущимися от нетерпения руками раскапывали книжные завалы на самопальных ярмарках девяностых — нового Пелевина не привозили?

А его привозили — с завидным постоянством. С таким, с которым штампуются новые серии популярного сериала или производятся новые выпуски рейтинговых шоу.

И поначалу было просто недоумение:

Как, опять те же самые, пусть и потрясающей глубины, метафоры?

Опять тот же самый, уже ни разу не головокружительный, сюжет?

Снова Восток, причем в его масскультовой интерпретации?

Неужели автор что-то недосказал в «Чапаеве и Пустоте»?

Что вынуждает его повторяться?

И мало-помалу становилось понятно: открыв однажды новый литературный язык, автор механически разложил его на составляющие и пошел штамповать бестселлеры — без мысли, без сердца, без чувства, просто, как штамповали бы матрешек в виде Конфуция частники возле китайского Кремля.

Книжку сродни пелевинской сегодня может написать любой мало-мальски внимательный пелевинский читатель:

Берем героя — например, корейского червяка Накоси-Выкуси, устраиваем его встречу с эскимосской собакой А-нахер-надо, распространяем их беседы в тематическом поле от происхождения человека до освоения Марса через архивы НКВД, добавляем для юмора пять популярных рекламных лозунгов в качестве обязательного маркера речи героев (например, А-нахер-надо пусть всегда говорит: «Тогда мы идем к вам!», а Накоси-Выкуси к месту и не к месту повторяет «Главное — толпами не ходить»), пересыпаем все это дело притчами, приписываемыми Лао-Цзы и не забываем иронически цитировать блогера Навального и Ксению Собчак.

Называем все это «Туттанхамон, сын Осириса, внук Чингачгука» — и в печать.

Не забыть фото на обложку: человек, скрывающий свое лицо в спецназовском колпаке. Все.

Поэтому книжек Пелевина на моей книжной полке нету.

А на вашей?

Фото: wikipedia.org