Скажете, все эти хлебопечки, кухонные комбайны, покупные мастики и магазинные украшения, которыми наши мастерицы щедро украшают коржи, испеченные из полуфабрикатных заводских смесей в фабричных агрегатах — это по-прежнему домашняя выпечка?

Хранящая тепло человеческих рук и впитавшая настроение хозяйки?

Современная кулинария огорчает меня до невозможности.

Я уже и не припомню, когда последний раз я ела что-нибудь по-настоящему домашнее: какой-нибудь чуть передержанный в духовке пирожок с подгорелым бочком, или очаровательно покосившийся торт, пропитанный старым добрым сметанным кремом, или печенюшку, нарезанную кое-как острым ножом и не посыпанную этим проклятым кунжутом…

Куда не придешь — везде к чаю рукотворные чудеса света: идеально ровные коржи, идеально взбитый крем, идеально тонкая мастика, идеально подобранные цветочки…

Прямо не выпечка, а дипломный проект на факультете ландшафтного дизайна. И пусть идеальные коржи — это всего-навсего банальный бисквит, до одури напоминающий все бисквиты нашей кулинарии, торт-экспонат необходимо хвалить и есть, закатывая глаза от эстетического переживания.

Помнится, бабушка моя всегда пела, замешивая тесто. Над варениками — Стеньку Разина, и они выходили крутыми и плотными. Над сырниками — «Коробушку», и они были пушистыми и белоснежно искрящимися. Над блинами — «Рябинушку», и они становились тягучими и сытными. А кто из нынешних кулинарок поет над тестом? Где там петь — в унисон с хлебопечкой, что ли?

Раньше моя мама свято соблюдала главное правило хороших блинов: сто (!) раз перелить тесто, высоко-высоко поднимая ложку над тазиком — мол, тогда блины выйдут пушистыми, воздушными, солнечными. Сейчас и мама разленилась: засыпает муку, вбивает яйцо, вливает молоко, комбайн на вторую скорость — и все тебе секреты.

Пришлось мне как-то присутствовать у современной хозяйки при выпечке торта.

Десятки блестящих лакированных коробочек: в одной слоеное тесто, в другой порошок для крема, в третьей марципановые фигурки, в четвертой кондитерская посыпка, в пятой — еще какие-то премудрости.

Два часа шуршания бумагой и гудения хлебопечкой, пару взмахов руками — и ах! Загляденье! Безупречной красоты торт.

А только ешь его — и как будто журнальную страницу пережевываешь.

Никакой души.

Никакой сказки.

Никакой песни.

Никакого секрета.